Когда вершины тают в голубой дымке, когда желтые листья падает на землю, и деревья остаются совсем черными, когда трава сереет и становиться легкой добычей для огня, когда тонкие нити молний играют с дождем и наполняют воздух грохотом, настает время вспоминать.

Мягкий, пушистый и податливый ком в горле мешает дышать. Позвоночник сковало тягучей болью. Последняя мысль, кружась, потихоньку замирает у основания черепа. Это не сон, это пришло время вспоминать.

В небольшом углублении, обложенном по бокам известняком, рождался ручеёк. Известняка в этих местах много. Он лежит большими кучами, со временем покрывшимися грунтом, поросшими травой и деревьями. Возле одного из таких бугров и течет ручей. Но течет он не долго, всего метров пятнадцать. Весной, в то время когда река, в которую он впадает, разливается, трудно даже представить что там, на дне, есть источник. А летом, угомонившись, река отступает и дает свободу ручью.

Вырываясь из недр упругими струйками и поднимая мелкие, темные и светлые песчинки, потоки води совсем чуть-чуть деформировали поверхность и, смешиваясь со старой водой, стекали вниз. Примерно на середине пути ручей зарос кустами. Мало кто видел его путь в тех зарослях, и мало кому этот путь был интересен.

Ком заставляет делать частые, неглубокие вздохи, пелена перед глазами становиться гуще. Скоро пойдет снег...

Но снег не шел. Куски красной глины налипли на руки, скомканная бумажка, шелестя, порхала над серой травой. Нужно было взять лопату... Пальцы слишком слабы для такой работы.

Что-то зашуршало за окном. Сначала не хотелось подниматься, но когда звук повторился, пришлось встать и подойти. В комнату пробиралась птица. Она запутывалась в шторах, билась о стекло но непонятно почему не останавливалась. Птица при близком рассмотрении оказалась черной, с коротким, загнутым и очень острым клювом.

Наконец-то пошел снег.