Ярко-оранжевая капля пролетела возле зрачка, озарив радужную оболочку осенним теплом и разбилась о мраморный пол. Тихие шаги эхом сбивали с плавного течения мыслей, они мешали понять главное... Воздух скованный величием, плавно наполнял легкие и также тихо возвращался обратно. Воздух позволял жить но воздух был мертв. Он окутывал вязкой жидкостью стены, пол, контуры предметов разбросанных по пространству и поддерживал небо. Что-то не давало успокоиться, что-то нависало и сковывало.

Еще одна ярко-оранжевая капля пролетела мимо и оставила след на полу. Мраморные плиты уже были покрыты не одной сотней маленьких оранжевых кружочков. Но, все же через них просматривался тонкий узор полированного камня.

Ни какая сила не смогла бы заставить сдвинуться вязкое окружение с места. Все вокруг было мертво, мертво в своем совершенстве, и только оранжевые капли, пролетая и разбиваясь, нарушали гармонию пустоты.

Вдали показался диск Солнца, он был тускл и не вызывал радости. Солнце уже устало содрогать воздух, а воздух стал сильным и неподатливым. Уже дано здесь небывало ветра, уже давно никто не хотел построить дом и укрыться в нем от ненастья. Зачем прятаться от того что не сможет задеть тебя? Солнце поднималось все выше и выше приобретая более светлую окраску и, постепенно, становилось соломенно-желтым. Его яркий свет начинал резать глаза. Как давно не было видно теней, тех причудливых теней которые рождает свет раннего светила. Даже сейчас, когда казалось бы тени должны были проявиться - их не было. Свет просто огибал препятствия и отражался только от мраморных плит.

Неожиданно очередная оранжевая капля, вместо того чтобы упасть на пол, застыла в воздухе над поверхностью. Если присмотреться, то можно было увидеть продолговатую форму, приданную одной, более податливой жидкостью другой более плотной. Капля, провисев, посреди своего пути несколько мгновений, завершила его все на том же мраморном полу, и только след оставила не такой ровный и гладкий, как другие капли.

Небольшое озерцо, со спокойной водой, водой голубой и прозрачной, было таким же тихим как и все вокруг. Дно водоема тоже было выстелено мраморными плитами и являлось поверхностью углубления бесконечной мраморной пустыни. Корка льда покрывала всю поверхность озера. Это показалось странным, ведь не было холодно, впрочем как и жарко, да и оранжевые капли после падения оставались жидкими и поблескивали в лучах Солнца.

Далекие шаги становились то громче то тише, оставаясь при этом больше эхом чем родившим их звуком. Шаги будоражили сознание, рождали сразу же гаснущие мысли и не давали закрыть глаза. "Кто, Как, Зачем?" Еще одна капля падая задела руку и стекла сорвавшись с кончика пальца, оставив на кисти причудливый оранжевый след. Звук шагов был единственным звуком во всем этом мире. Он мог растаять в дали, но он не мог исчезнуть, но и не мог стать первичный, он был частью мертвого совершенства.

Солнце уже могло бы зайти но оно скучало над горизонтом, не торопясь жгло не пытаясь согреть. "Вот почему лед не таял. Просто он рожден мертвым зноем…" Однажды появившаяся мысль о движении так и осталась просто мыслью неминуемо загнанной в пропасть сознания, вместе со многими другими мыслями о движении. Когда же Солнце наконец зашло, свет не исчез, он стал другим, мягким, приветливым и оранжевым. Множество разбившихся капель наполняли оранжевым светом голубую бездну. Несколько капель пролетев вдали оставляли в воздухе светящиеся следи, медленно таявшие в оранжевом мраке. Падая и разбиваясь, они ярко вспыхивали постепенно сливаясь с остальной массой давно лежащих капель. На небе не было звезд. Утешеньем была вера в то что их просто невидно, их скрывает какое-то непреодолимое препятствие, препятствие неспособное скрыть Солнце, но способное на более мелкие пакости.

Когда наступил следующий день, Солнце, поднявшись, очень быстро прокатилось по небосводу и все снова погрузилось в оранжевый полумрак. Но и ночь теперь была не такой долгой. Только три капли промелькнуло за всю ночь. Но шаги своим размерным эхом, не позволяли потерять связь с мертвым пространством и, закрыв глаза, заснуть. Заснуть, что бы понять главное.

Так начиналось последний раз то, что никогда не заканчится.